Книга: Нина Лезина КАК НАС ПОКАЗЫВАЛИ ПО ТЕЛЕВИЗОРУ
Валенки
Прошло уже несколько лет после войны, но она всё ещё горько отзывалась почти в каждом доме. Вот и в семье Корякиных этого горького было с избытком: мать умерла, а отцу из-за плохого здоровья пришлось уйти на пенсию по инвалидности.
Хотя старшие дети уже жили своими семьями, но у них тоже всяких прорех хватало, поэтому младшенькие, Зина и Нина, оставались с отцом. И каждая копейка в их доме была на счету...
А тут подвалило счастье - в школе за небольшую доплату выдали Нинке новенькие валенки. Это были её! первые! свои! никем не надёванные! Раньше-то она ходила в подшитых-переподшитых.
Отец строго-настрого приказал:" В них - только в школу, а по улице в старых шлындай!".
- Ага! - согласилась Нинка. Она наглядеться не могла на свою обновку. Валенки стояли такие гладенькие, с бугорками на подошве, тёплые!
Под вечер прибежала подружка Валька.
- Чего сидишь? Обувай их и айда! На горке народу!
- Не. Я в них только на уроки.
- Ну, обувай другие, да пошли скорее.
Нинка глянула на валенки подружки. Те хоть и были подшиты, но только снизу, почти не видно. А её! Вон какие развалюхи, заплаты на пятках огромные, торчащие.
- А, ладно! - метнулась она в кладовку и вытащила оттуда ржавые коньки с ботинками. - Это Петины. Мне скоро как раз будут.
- Тебе? - расхохоталась Валька. - Да ты в них утонешь!
- Зато вот так - как раз! - Нинка натянула на новые валеночки ботинки, обмотала их для крепости бечёвками. - Вот! Валенки не намокнут, не растопчутся, папа ничего не узнает.
- Ты куда это собралась? - Зинаида появилась, как всегда, не вовремя. - Решила обновить? А я папе скажу.
- Ну и говори, ябеда солёная!
- А ты пельмень!
Нинка сжала кулаки. Проклятущее прозвище! Всё тётя Нюра, их соседка, виновата. Позвала она как-то Нинку к себе и надела ей на голову старую фетровую шляпку с круглыми полями. Откуда только выкопала такую!
- Носи на здоровье. Матери нет, никто не позаботится. Мне она всё равно мала, - всхлипнула тётя Нюра.
Тут её сын Митька, тыча в Нинку пальцем, как расхохочется.
- Пельмень! Ну, вылитый пельмень!
И прилипло прозвище. Сколько Нинка ни ревела, сколько ни дралась - ничего не помогло. Так и пристало - Пельмень!
Вот и сейчас сестра обозвала её. Нинка хотела наброситься на обидчицу, но, во-первых, она еле-еле держалась на коньках, а во-вторых, Валька разозлилась.
- Хватит вам! Поехали, а то скоро стемнеет.
На горке собралась вся уличная ребятня. Нинка села на передок больших санок и, объявив себя рулевым, начала крутить ими, как хотела. Коньками направляя сани, выводила их чуть не поперёк горки - и тогда все кубарем катились вниз. И снова на горку, вверх...
- Эй, с дороги, звери, птицы, волки, совы и лисицы! - распевала она звонким голосом.
Но тут один конёк зацепился за что-то. Толчок! И все, сидевшие на санях, свалились на Нинку.
- Куча мала!
- А-а! - взвизгнула она от острой боли в ноге.
Какое там! Сверху прыгали и прыгали. Крики, хохот!
А потом её повезли на этих же санях домой.
Стянуть валенок не удалось - нога разбухла в нём.
- Эх ты, - вздохнул отец и острым ножом разрезал голенище валенка почти до подошвы.
Зинаида обложила Нинкину ногу запаренным хмелем, обмотала шерстяной шалью.
- Хорошо, что только растяжение. И ты не злись на меня, я бы папе ничего не сказала. Хочешь, называй меня Зинкой-корзинкой.
Хитрая! Пельмень - это пельмень, а Зинка-корзинка - чего же тут обидного? Даже ласково.
Через несколько дней боль прошла, опухоль спала и Нинка поковыляла в школу - в уже зашитых валенках.
Так и не походила в новеньких.
